(краткий анализ)
Игумен Вениамин (Новик) Кандидат богословия Санкт-Петербург
преподаватель Высшей Духовной Семинарии
Распад коммунистической империи (1) привел к росту национализма в ее бывших отделившихся колониях и полуколониях, где вся полнота власти оказалась в руках старой партийной номенклатуры. Началось восстановление архаической клановой родоплеменной социальной системы (традиционного общества). Одновременно с этим началась борьба со всем московским, дискриминация и изгнание этнических русских, искоренение русского языка, восстановление национальной культуры и религии (национальной идентичности).
Около 25 млн. русских оказалось вне России в этих бывших полуколониях, которые вежливо назвали "ближним зарубежьем". Коммунистическая империя так и не создала главного, что может иметь в социально-политическом смысле империя -гражданства. Того самого гражданства, которое было значимым еще для апостола Павла (Дн.22, 25-29). Вопреки 61/2 статье Конституции РФ (1993), провозглашающей защиту и покровительство российским гражданам за рубежом, эти люди фактически оказались брошенными и никому не нужными даже после возвращения в Россию. В коммунистической империи так и не удалось создать необходимого минимума духовной солидарности ее обитателей, легко переживших и сам момент распада империи, что свидетельствует о глубоком отчуждении населения от собственного государства. Новая историческая общность "советский народ", о которой неустанно трубили профессиональные коммунистические пропагандисты, оказалась фикцией. Да и что общего могло быть между чеченцем и эстонцем, якутом и молдаванином, Москвой и всей остальной "провинцией"?
Вся эта территориально бескрайняя малонаселенная (особенно за Уралом) империя, построенная по типу большого лагеря, "золотой орды" (2) с пунктами для (плохого) сбора налогов, держалась исключительно силой государственного террора, и когда он ослаб, начались "разборки" как "на зоне". Вдруг обнаружился глубокий духовный (точнее - бездуховный) провинциализм и гражданственный инфантилизм этого искусственного образования, вдруг совершенно явно оказавшегося на задворках истории. Наступило время распоясавшейся номенклатуры, оказавшейся без главного московского надсмотрщика в виде "руководящей и направляющей силы" КПСС; время всякого рода авантюристов и рвачей, стремившихся к улову в мутной воде перестройки. Время больших афер, финансовых "пирамид", быстро сколоченных капиталов, стремительно вывозившихся за рубеж (пока не отняли!), а также время массового обнищания большей части доверчивого населения обманутого новыми аферистами.
Национальное государство в коммунистический период так и не сформировалось (или сформировалось недостаточно). Сегодня у нас ощущение удивительной беспочвенности, внеисторичности, пустоты, как будто и не было тысячелетней истории. Весь исторический опыт куда-то исчез. Опять все надо начинать заново. Эту пустоту могло бы заполнить христианство, но этого не происходит или происходит очень недостаточно (об это будет сказано позже). Философические письма П.Я.Чаадаева сегодня (через 150 лет) звучат удивительно актуально. Он прав - мы много страдали, многое забыли, но так ничему и не научились (3) . В наших городах мы все так же "похожи на кочевников". К сожалению, до сих пор П.Чаадаев у нас не прочитан, а ведь он первый в России заговорил о возможности христианской цивилизации (которую он увидел на Западе), поставил очень точный диагноз национальному самочувствию. Вместо того, чтобы задуматься, его объявили сумасшедшим и плохим патриотом. У нас до сих пор критику называют "руганью". В результате отсутствия критического осмысления действительности, у нас одни и те же ошибки повторяются помногу раз.
На Кавказе с точностью дурного сна повторяется война XIX века. Освобождения крестьян (колхозников) с землей опять практически не произошло, как это уже было в прошлом веке (4) веке (4). Никто не озаботился для создания инфраструктуры для фермерского хозяйства. В условиях политической нестабильности крестьяне боятся делать капиталовложения в фермерское хозяйство (5) . Наше государство, как выясняется, и не государство вовсе, а некое полугосударственное образование, т.к. законы в нем чаще всего не выполняются, а приказы из федерального центра и вовсе не доходят до удаленной глубинки. Представители власти всех уровней повсеместно, за немногими исключениями, как и раньше, чувствуют себя опричниками на доходных местах (6) .
Но главная сложность состоит в том, что у этого огромного в территориальном и этническом смыслах геополитического образования - России сегодня нет никакой национальной идеи. А без такой идеи ни государство, ни тем более империя (как и человек) существовать не могут.
Но самое удивительное даже не это, а то, что в эпоху реформ не было выработано никакой программы и концепции желательного социально-политического состояния общества, т.е. цели, к которой можно было бы стремиться. Хотя это тоже, в общем-то, понятно. Власть в России никогда не удосуживалась по-человечески объяснять народу, что происходит в стране, не предлагала гуманитарных программ; ориентированных не на государственного левиафана, а на человека. Таких программ не было даже для внутреннего употребления, власть предержащие правили руководствуясь, в основном, сиюминутными интересами. Настоящей политики "с человеческим лицом" не было.
Но прежде чем разобраться с вопросом желательного социально-политического состояния, необходимо прояснить национальное самосознание, очнуться от посткоммунистического исторического беспамятства, самоопределиться, артикулировать национальную идентичность. Одно время был даже брошен клич с высот власти: определить национальную идею! Последовала серия статей, снова возобновился старый русский неразрешимый спор западников и славянофилов. Вновь обнаружились радикальные расхождения во взглядах. Кто-то "глубокомысленно" изрек: хватит болтать, надо работать! Но спор все-таки спонтанно продолжается, в основном, на страницах журналов. И следует сказать, что наши новые славянофилы, пробудившиеся русские националисты, успевшие к этому времени стать православными, более энергичны, сплочены, более смелы, шумливы и плодовиты в публицистическом смысле, да и просто более уверены в себе, чем их оппоненты - прозападнически настроенные либералы-западники. Наши "западники" даже как бы стыдливы, не излагают ясно и открыто своих социально-политических концепций с той же степенью убежденности, как "славянофилы". Вполне вероятно, что этих теоретических концепций у наших "западников" просто нет, и весь их либерализм (7) находится лишь на уровне эмоциональных предпочтений. Часто либеральные ценности воспринимаются теми, кто к ним склонен, как что-то самоочевидное, не нуждающееся в концептуализации и соответствующей пропаганде.
В России никогда не было демократии, гражданского общества, правового государства. (Воспоминания о демократии в Новгороде и Пскове стали только воспоминаниями). Эти слова почти пусты для русского уха (хотя они имеются в Конституции РФ), а сегодня они, скорее, вызывают негативную реакцию, ассоциируются с режимом наибольшего благоприятствования для разного рода жуликов. Конституция -это для России западный импортный продукт, ее не читают, не знают и не воспринимают ее как основной закон прямого действия.
Слабенькая традиция либерализма в России (в основном в отдельных просвещенных головах) оказалась основательно забытой, она практически нигде не озвучивается, и это при том, что в России существует не так уж мало либеральных по своему духу газет и радиостанций. В академических журналах излагается, в основном, либерально-правовая точка зрения, но эти журналы имеют очень узкий круг читателей. Академические умы не "скатываются" до популяризации своих идей. Не все, конечно, либералы, некоторые доктора политических и социальных наук сознательно встали на сторону великодержавного интегризма, теории "закрытого общества". В России полностью отсутствует популярная социальная философия этих либеральных ценностей, нет вообще философии либерализма, который ассоциируется с чем-то политически аморфным и сомнительным.
К сожалению, самой артикулированной и озвученной идеологией из всего религиозно-философского ренессанса в России сегодня оказалось евразийство, как некое сочетание коммунизма и национализма, принимающего сегодня православную окраску. В своей предельной форме евразийство переходит в национал-большевизм, язычество. У нас появилось много стихийных "природных" евразийцев, никогда и не слышавших о евразийской идеологии 20-х - 30-х годов в среде русского изгнания в Европе из России. Символическим выражением евразийства является сочетание старой российской самодержавно-православной и коммунистической символик на фуражках военных и на Красной площади в Москве, где пятиконечные звезды мирно соседствуют с восьмиконечными православными крестами.
Ярким примером проявления евразийской и одновременно родоплеменной клановой психологии традиционного общества явилась относительно широкая, хотя и вялая, поддержка населением закона "О свободе совести и религиозных объединениях" (1997), противоречащего международным правовым нормам. Конституции РФ, провозглашающим свободу совести, т.е. равный правовой статус всех религий. Были приняты подзаконные акты, но никакие толкования не смогут устранить противоречие Закона самому себе и Конституции РФ. Конституционный суд должен вынести свой вердикт относительно этого Закона. Закон, по сути дела, классифицирует религии по степеням приемлемости, провозглашает в преамбуле, как наиболее значимые, четыре традиционные восточные религии (православие, ислам, иудаизм, буддизм), отмежевывается от западного христианства, запрещает миссионерскую работу иностранцам, т.е. носит откровенно ксенофобский антизападнический характер. Вспоминается мысль евразийцев, что восточное язычество ближе православию, чем западное христианство.
Против евразийской идеологии самые яркие статьи, привлекающие своей блестящей аргументацией, были написаны Г.Флоровским и Н.Бердяевым. Но евразийство побеждает не столько в полемике, сколько на практике, на уровне психологии. Вдруг оказалось, что оно близко психологическому настрою очень многих, хорошо сочетается со все еще неизжитым имперским сознанием. В целом этот настрой можно назвать еще проще и точнее: рецидив архаического сознания, свойственного родоплеменному общественному строю, помноженному на все еще необъятные размеры российской территории. Многолетняя антизападническая пропаганда в ходе "холодной войны" сделала свое дело и с большим трудом выветривается из голов, несмотря на все наши поездки на Запад. Даже русские люди, помногу лет живущие на Западе, вывезшие туда "для образования и здоровья" своих детей и не собирающиеся возвращаться в Россию, продолжают твердить (если их разговорить), вопреки всем фактам, о бездуховности Запада и, соответственно, о духовности России. В самом деле, что могут значить факты? На любой факт можно привести много других фактов с противоположным смыслом. Общую картину, действительно, сложно представить. Здесь, конечно, важна роль социологических обследований.
Главным мотивом для принятия закона "О свободе совести" (1997) явилась, как известно, якобы "необходимость борьбы с сектами, в которых много злоупотреблений". Все, даже либералы (опять же эмоциональные, каких у нас большинство), дружно закивали головами в знак согласия: да, да, надо "поприжать всяких там, кто к нам понаехал". О том, что на юридическом языке "секты" называются "религиозными меньшинствами" никто и не вспомнил, кроме представителей этих самых сект. В ход пошла всегда беспроигрышная патриотическая риторика, к которой сейчас в России в преддверии выборов в Думу только самый ленивый не прибегает. На религиозном языке такую политику и можно точно определить как идолопоклонство. В роли идола здесь выступает национальная идентичность и весь комплекс понятий с ней связанный (этнический, геополитический и культурный факторы). Именно это и называется язычеством. Не случаен в России рост интереса к язычеству, магии, оккультизму, астрологии. Язычество хорошо сочетается с коммунистической идеологией. Коммунизм вообще можно определить как технически модернизированное язычество (8) .
Отречения от коммунизма так и не произошло. Бесчисленные статуи Ленина, • главного врага церкви, и его подручных до сих пор продолжают покрывать всю Россию; нет ни одного города, где бы их не было. Но эти статуи, как и прокоммунистические названия улиц и некоторых учреждений, никого, в отличие от иностранных миссионеров, не раздражают. Это может означать только одно - национальный фактор остается более значимым, чем религиозный. Ленин - более "свой", чем американский христианин-баптист.
О такой духовной подмене предостерегал еще П.Я.Чаадаев в своей "Апологии сумасшедшего" (1836-37): "прекрасная вещь - любовь к отечеству, но есть нечто еще более прекрасное - это любовь к истине". Но в данном случае даже не любовь к родине имеет место, а (на языке психоанализа) некий первобытный невроз заединства (вместо соловьевского "всеединства"), без какой-либо солидарности и уважения к меньшинствам, даже "своим"(9) . Именно этим объясняется удивительное равнодушие многих "патриотов" к самым вопиющим несправедливостям в сфере социального обеспечения, в пенитенциарной и в судебной системах, имеющих до сих пор карательный характер. Простой пример: инвалидные коляски обложены у нас такой же таможенной пошлиной как и легковые автомобили и никого, кроме инвалидов это не волнует.
Кроме того, представляется, что принятие Закона (1997) является и продолжением холодной войны с Западом (далеко не законченной!) только в другой пропагандистской терминологии. Опять русские люди окружены врагами. Но в этот раз не "акулами империализма", а... "еретиками". Здесь, в который уже раз, сказывается то, что Россия до сих пор не самоопределилась в социокультурном смысле, не выработала приоритеты и во внешней политике: не знает, с кем ей дружить больше: с Садамом Хусейном или Албертом Гором, с Китаем или Америкой. Психологическое отталкивание от Запада и его религии (христианства) значительно больше, чем от языческого (нехристианского) Востока. И это несмотря на все войны с Османской империей, почти 200-летнюю войну на Северном Кавказе и массовые аресты "лиц кавказской национальности" в Москве. Оказывается, что главная линия водораздела проходит не в вероисповедной сфере, а в социальной. Восточные общества продолжают быть, в своем большинстве, традиционными, построенными на родоплеменной основе, национальных обычаях, "национальной идентичности", а не на гражданских правовых нормах. Но и Россия тоже так и не прошла период социальной модернизации, не создала гражданского общества, а родоплеменная, крестьянская основа оказалась почти полностью разрушена большевиками. Ислам с его коллективистскими интегристскими установками многим психологически ближе, чем протестантизм, утверждающий свободу и ответственность индивида (10).
Сегодня одна из главных задач в России - это создание социально-политической концепции, популяризированной, признанной в своей основе большинством населения, Без этого невозможно никакое осознанное движение вперед. В общем-то ничего изобретать не надо, российская Конституция содержит основные принципы для построения того самого "демократического федеративного правового государства с республиканской формой правления", которое провозглашено в первой статье Конституции РФ. Конституция, конечно, имеет дефекты: власть Президента над Правительством явно преувеличена, условия, при которых права и свободы могут ограничиваться, недостаточно четко определены, отсутствует упоминание о гражданском обществе. Но и того, что там записано, в принципе достаточно для построения провозглашенного в первой статье государства и общества. Это означает, что сделан принципиальный выбор в пользу конституционализма, ограничения власти государства, прав человека. Эти ценности не были выстраданы российским народом, а были впервые переписаны большевиками из западных конституций.
Правовое государство может строиться по двум линиям (пересекающимся на практике): естественного права и религиозного фундированного права (христианский персонализм). В России явно не хватало (и продолжает не хватать) и того и другого. Социальной философии в России так и не сложилось. Пробел мог бы быть восполнен христианским пониманием правового государства, гражданского общества и либеральной демократии, но и этого не произошло. Сегодня это представляет собой еще большую сложность из-за того, что в России возобладало представление о религии как экзотике, не имеющей никакого отношения к общественной жизни, которая, как хорошо известно, не является простой совокупностью частных (индивидуальных) жизней. Люди ожидают от религии исцелений от физических болезней, а не от социальных. Такое понимание религии побуждает ко все более полному знанию "секретов", но не развивает чувство ответственности перед обществом, ответственности за целое, включая природу.
Если этические категории добра и зла существуют в социальной сфере, то возможна оценка этой сферы с христианской точки зрения. Не следует путать возможность быть христианином при любых социально-политических условиях с оценкой этих условий с христианской точки зрения. Например, существует явное социальное зло ("социальный грех") в виде тоталитарных политических режимов ("греховных структур"), попирающих человеческое достоинство, провоцирующих в людях не лучшие их стороны.
Реакцией христианской социальной мысли на "греховные социальные структуры" и явилась в Х1Хв. концепция христианской демократии, которая, по сути дела, и составляет ядро социального учения Церкви (11) .
В России впервые наметилось движение христианской демократии после 1905 г., как попытки осмысления и применения на практике христианских принципов в социальной сфере (12) . Идеями христианской демократии была проникнута деятельность "Союза низшего клира православного исповедания" (1905), программа "Христианского братства борьбы" В.П.Свентицкого. С позиций идей христианской демократии выступали профессор С-Петербургской Православной Духовной Академии архимандрит Михаил (Семенов), некоторые представители православного духовенства в I и II Государственной Думе (Г.П.Петров, А.В.Архипов, Ф. П. Тихвинский и др.). Важную роль в развитии идей христианской демократии в России сыграл С.Н.Булгаков. В подготовленном им проекте "Союза христианской политики" (1905) он изложил политические и идеологические принципы создания христианско-демократической партии. В марте 1917 г. лидер евангельских христиан в России И.С.Проханов предложил основать "Христианско-демократическую партию "Воскресение". Идеи христианской демократии, кроме прот.Сергия Булгакова, в той или иной форме развивали: В.С.Соловьев, С.Л.Франк, Г.П.Федотов, Н.О.Лосский, Б.П. Вышеславцев, Н.А.Бердяев. Все эти мыслители и их идеи оказались невостребованными. С победой большевизма, как известно, в России никакая демократия стала невозможна. Очень жаль, что эти идеи остаются невостребованными в России и сегодня: ни обществом, ни Церковью.
Возрождение идей христианской демократии в России началось в 60-70 гг., когда в Москве, Ленинграде, в Прибалтике начали возникать различного рода кружки и семинары религиозных диссидентов. В конце 80-х г.г. появилось движение "Церковь и перестройка", стали издаваться журнал "Выбор", "Бюллетень христианской общественности". Религиозная интеллигенция, группировавшаяся вокруг них (А. Огородников, В.Аксючиц, Г.Якунин, В.Борщев и др.), составила ядро будущих организаций христианской демократии в России. Это - Христианско-демократический Союз России (ХДСР), Российское христианско-демократическое движение (РХДД), Российский Христианско-демократический союз (РХДС), Российская христианско-демократическая партия (РХДП). Сегодня существует Всероссийский Христианский Союз (ВХС, председатель М.Мень), ориентированый не столько на собственную общественную активность, сколько на христианизацию жизни (партии "Яблоко") изнутри, что на мой взгляд заведомо обрекает этот Союз на вялое маргинальное существование. Не случайно, о нем ничего не слышно.
В политических предпочтениях христианских демократов в России выделялось два характерных для России направления. В традиционной терминологии их можно определить как левое ( модернистское (13) ) и правое (консервативное).
Левые христианские демократы ориентированы на совершенно новые (или полностью забытые) идеи христианского либерализма (РХДС, с 1992 г.ХДС - христиане России, во главе с В.Борщевым, В.Савицким, Г.Якуниным). Это направление было близко в политическом смысле партиям ''Демократическая Россия" и "Демократический выбор России", "Наш дом - Россия", стоящих на позициях либеральной демократии.
Правые христианские демократы (это, в основном РХДД во главе с А.Аксючицем) пытаются сочетать западные политические ценности с особенностями духовной, этической и политической традиции в России. Это "сочетание" удавалось явно недостаточно, поэтому со временем в этом движении возобладал хорошо знакомый, претендующий быть просвещенным, великодержавный интегризм.
Пик политической активности христианской демократии в России пришелся на кон. 80-х - нач. 90-х гг. Ряд представителей христианско-демократического движения от РХДД (В.Аксючиц, В.Полосин и др.) были избраны в 1990 в Верховный Совет СССР и даже образовали там самостоятельную фракцию. В 1993 членами Государственной Думы стали представители РХДС Г.Якунин, В.Борщев, В.Савицкий. За время пребывания в Верховном Совете России и в Гос. Думе представителям христианской демократии удалось сделать немало: были внесены изменения в Уголовный Кодекс РФ в соответствии с новым демократическим законом "О свободе вероисповеданий" (1990), были разработаны законы о благотворительности и альтернативной военной службе (который до сих пор не принят). Рождество Христово (7янв., ст.стиль) было признано государственным праздником.
Вся христианская демократия в России держалась на перестроечной эйфории, но на концептуальном уровне она не была глубоко осмыслена. Программы, конечно, писались, брошюры, с мелким, трудночитаемым текстом издавались, но все это с уровня чувств так и не перешло на ментальный уровень. Когда загрохотали танковые орудия Москве в конце сентября - начале октября 1993 г., то христианская демократия стала развеиваться со скоростью утреннего тумана, как что-то прекраснодушно идеалистическое. Христианские демократы потерпели поражение на выборах в Государственную Думу 1993 и 1995 гг. Сегодня христианско-демократическое движение практически исчезло. Грубость и цинизм политической жизни не способствуют высоким идеям христианской демократии, которые кажутся хорошими, но не реальными. Это касается не только христианской демократии. Как известно, у нас не идут реформы вообще, или идут крайне медленно. Не идет и судебная реформа. Я думаю, что главной причиной правового равнодушия и нигилизма является продолжающийся стихийный (не философский, конечно) материализм массового сознания, а проще говоря: неверие в какие-либо идеи вообще. Надо учесть также и то, что в коммунистической школе правоведения доминировало утилитарное понимание права как обязанности человека перед обществом, выгода которого объявлялась высшим критерием.
Последнее время характеризуется широким разочарованием в западных либеральных ценностях. Нарастают реакционные тенденции националистического и великодержавного фундаментализма. Усиливаются и появляются соответствующие движения и партии. Становится "хорошим тоном" ругать демократию и либерализм. Психологически это понятно. Вместо демократии мы получили бурный рост преступности и номенклатурный, клановый капитализм в его варварской ранней стадии первоначального накопления капитала, на фоне обнищания большой части населения. По экономическим причинам резко упала рождаемость, увеличилась смертность, численность населения в России пошла на убыль. Трудные времена, как известно, самое подходящее время для всякого рода националистов и фундаменталистов. Некоторые политологи сравнивают современную Россию с Германией начала 30-х гг., перед приходом к власти нацистов. Тогда тоже воспевали силу и всячески поносили демократию, которая ассоциировалась с политической слабостью и бесхарактерностью политических лидеров (14) . Я уверен, что у нас ситуация с Германией не повторится, но все-таки очень не мешало бы определиться с терминами и политическими предпочтениями. К сожалению в российских СМИ полностью отсутствует систематическая просветительская политологическая тематика Это, кстати говоря, одна из причин провала реформ. Народ просто не понимал и не понимает, что происходит.
Сегодня все-таки ясно видны причины произошедшего. Существуют, на мой взгляд, две главные причины всех российских бед и неблагополучий.
Первая причина - это недостаточная христианизация (евангелизация) российского населения.
Вторая причина - отсутствие эпохи Просвещения в России.
1 - Строго говоря евангелизации всегда и везде недостаточно, но важно все-таки различать и ее степени. Напомню, что в христианстве Бог понимается не только как Всемогущий, но и как глубина человеческой души, сотворенной по образу и подобию Бога, глубина, где тайна человеческая соединяется с тайной Божественной. Именно поэтому душа человека становится важнее любых внешних приобретений (Мф. 16,26). Бог не только в силе и правде (15) , но и в душе человека. Христианство - не только новое откровение о Боге, но и новое откровение о человеке, сотворенном по образу и подобию Божию. Прямым этическим следствием евангелизации является увеличение человеческого взаимоуважения, появление деликатности во взаимоотношениях людей. Это взаимоуважение может (и должно!) распространяться с межличностного уровня на общественный. А вот такого понимания христианства в России вообще нет или почти нет. Приличное поведение воспринимается как "внешние" необязательные "хорошие манеры" , никак не связанные с религией (16) .
Кроме того, христианство - это религия Писания, Воплощенного Слова (Логоса). Оно должно вызывать у людей благоговейное отношение к слову, этому божественному дару, в котором тоже может присутствовать божественное начало. Апостол Павел говорил о недопустимости для христиан речевых злоупотреблений: пустословия, злоречия и сквернословия (Еф.5,4; Кол.3,8). Повсеместная ругань и сквернословие (даже на строительствах храмов) в России говорят не о повышенной эмоциональности "грубоватого, но доброго русского народа", а об "окамененном нечувствие" к христианству вообще. Этот недостаток не устраняется только посещением богослужения, не восполненного служением слова (проповедью). Необходимо специальное внимание к ясному слову как онтологически значимому. К религии чаще всего у нас прибегают не в поисках смысла жизни, а с целью получения элементарной помощи. О социальном измерении религиозности и вопроса не возникает. Тип религиозности сложившийся в России, повторю, никак не связан с социальной проблематикой. Здесь есть только одни безапелляционные ответы у православных монархистов, сторонников известной уваровской триады "православие, самодержавие, народность". Это тоже социальная доктрина, только интегристского толка.
2 - Отсутствие эпохи Просвещения в России порождало и продолжает порождать множество социальных проблем на всех уровнях. Просвещение - это сложный и многогранный феномен в истории Европы, о котором можно много говорить. Хорошо известны крайности и злоупотребления на почве провозглашения идеи автономного человеческого разума. Но я хочу обратить внимание на один, может быть, самый важный положительный аспект Просвещения. Это - легализация человеческого разума в общественном сознании. Иногда это называется рационализмом. Рационализм, как и любой "изм" - это опять же крайность. Но важно то, что разумное, (включающее в себя и рациональную составляющую) начало есть дар Божий, который нуждается в правильном употреблении. В большой степени это вопрос меры. Эта мера, как правило, определяется в жизни стихийно, не за письменным столом, где очень легко определить геометрическую середину между двумя крайностями, как двумя точками.
В Новое время, как известно, происходила мучительная смена мировоззренческой парадигмы. Авторизация знания, основанная на доверии к авторитетным источникам, стала сменяться на авторизацию, даваемую только разумом. Главным авторитетом стал человеческий разум. Известно, как остро стоял в то время вопрос о соотношении веры и знания. Но разум - божественный дар оказался все-таки, таким образом, легализированным, и не только в отдельных головах, но и в общественном сознании.
Начался поиск оптимальных вариантов общественного устройства, формирование философии современного общества и государства в несравнимых с прежними масштабах. Общепризнанными стали следующие постулаты политической философии: презумпция невиновности личности и презумпция виновности государства (левиафана), разделение централизованной государственной власти на три основные ветви (средство против узурпации власти и последующего тоталитаризма), ограничение властной сферы государства, верховенство закона, перед которым все равны, прозрачность управленческих структур и процессов, защита меньшинств и самого маленького меньшинства - отдельной человеческой личности, права человека.
Но все эти принципы держатся на одном: уважении к человеку и его свободе. Пресечению подлежит только явное зло на физическом уровне. В интеллектуально-духовной и религиозной сфере людям не дано юридически судить друг друга, т.к. все люди повреждены первородным грехом. В духовной сфере тоже есть зло, но здесь возможна только полемика, а не административные меры. Иначе будет еще хуже (17) . Надо, чтобы лекарство не превосходило по своей опасности болезни. Если нет полной уверенности в применяемом средстве, то от него лучше воздержаться. Поэтому либеральное государство на многое закрывает глаза(18) .
Эти принципы реализуются при наличии гражданского общества при либерально-демократическом режиме общественной жизни. Здесь важно понять, что ограничение властной сферы полномочий государства, не означает его ослабления в подвластной ему области. Государство не интересуется религиозными и мировоззренческими установками граждан, но очень заинтересовано в том, чтобы граждане не нарушали элементарные нормы этики: не воровали, не убивали, не притесняли друг друга. Свобода - это божественный дар, и люди не должны посягать на свободу друг друга. Казалось бы, это - простая мысль, но в основе ее лежит вера не только в Богаь но и в богоподобие человека, а это уже очень непросто. Можно сказать, государство отслеживает и должно отслеживать выполнение гражданами только 6-й и 8-й заповедей Декалога. Остальное - дело совести человека. Из-за того, что у кого-то нет совести, нельзя принимать репрессивные меры ко всем. Государство должно быть очень сильным, но только в ограниченной области. Следует отличать свободу мыслей, слова, собраний и перемещений от действий, направленных на ущемление свобод других людей. Это - азы политического либерализма, которые у нас так и не поняли. Поэтому вместо свободы получили анархию.
Вопрос о социальной модернизации (обновлении) России продолжает оставаться открытым. Напомню, что и Петр I ("первый большевик", - по выражению М.Волошина) и большевики пытались производить техническую модернизацию, а не социальную. В социальном плане происходило возвращение к архаике, к рабовладельческому строю, крепостной приписанности к месту или предприятию. У нас до сих пор не могут преодолеть институт прописки (разрешительной регистрации), хотя формально она отменена.
Таким образом, первый и второй факторы (евангельские принципы и рациональное начало, позволяющее распространить их на социальную сферу) могут хорошо сочетаться в социально-политической культуре гражданского общества. Это возможно только при достаточной степени евангелизированности общества, взаимоуважении людей. В какой-то степени недостаток евангелизированности может компенсироваться и компенсируется (в социальной сфере, конечно, а не в эсхатологической перспективе) естественным законом, имеющимся в сердцах людей (Рим.2,15). Ведь далеко не все члены общества - христиане, тем более, что во многих европейских странах церковь отделена от государства.
Нетрудно увидеть, что в России сегодня, в силу разных исторических причин, очень недостает и естественного понимания права и уважения к человеку, даваемому библейско-евангельской традицией. Это не вопрос "пессимизма" или "оптимизма", а вопрос объективной оценки. В такие критические моменты истории велика роль церквей, несущих вечные этические ориентиры и ценности, повышается роль пророческого служения Церкви. Священнослужителям не следует участвовать в политической борьбе, но для мирян это вполне допустимо, и им должны быть известны принципы своего участия и своей ответственности в политике. Удаление христиан из политики приведет к тому, что политика станет еще более "грязным делом", и судьбы людей будут зависеть от людей далеких от обсуждаемой проблематики.
Социологические опросы общественного мнения показывают, что очень многие люди имеют крайне невнятные политические взгляды. Например, на вопрос о социально-политических предпочтениях подавляющее большинство делает выбор (эмоциональный) в пользу провозглашенного в Конституции РФ правового государства, где имеется не только порядок, но и соблюдаются права человека. Здесь, конечно, много зависит от постановки вопроса. Но если людей спросить, как следует относиться к инакомыслящим, или допустима ли частная собственность на землю, то они задумаются, не видя связи между правовым государством, либеральной демократией и рыночной экономикой. Это означает, что в общественном сознании так и не выработалась культура социополитического теоретизирования (которое может быть и христиански окрашенным). Т.е. нет вкуса ни к каким теориям вообще. Все разговоры обычно сводятся к выяснению того, при какой власти "больше порядка было" и "какие цены были".
Последние опросы общественного мнения, мягко говоря, не радуют. Первые места среди желательных гипотетических лидеров страны продолжают занимать те же хорошо известные лица застойного периода, которые были у власти в застойный период, который теперь многим кажется все-таки лучшим, чем настоящее время. Большинство, как выясняется, хочет "вернуться в Египет", даже не к "мясным котлам", а к скудным пайкам, за которыми надо стоять в очереди.
Католическая церковь на протяжении многих лет создавала и продолжает создавать социальную доктрину, где даются принципы отношения Церкви в целом и отдельных верующих в частности ко всему спектру социополитических и культурных проблем. В социальном учении Церкви сочетаются евангелизм и разумное теоретизирование, осмысление всей полноты действительности с христианской точки зрения. Если христианство это Истина (с большой буквы! и мы верим, что это так), то все, где есть этическое измерение, подлежит осмыслению в свете этой Истины.
Возврат к списку докладов
ЗАМЕТКИ
Возврат к списку докладов
All rights reserved © Copyright
AVM 1997-2003. -
Write to us